И второй раз в их жизни психиатр Есфирь Ушеровна Авис сделала невозможное: отец Зои не только сумел каким-то образом переписать квартиру на Владимира, но и извинился перед ним в присутствии практически всех родственников с их стороны.
Стасовы переезжали в столицу больше года. Сколько было слез в школе у Зои! В парткоме техникума Владимира Ивановича за «измену малой родине» грозили исключить из партии и лишить права занимать руководящие должности. Девочки ни в какую не хотели уезжать без «мамы Оли» и бабы Елены. Владимир Иванович настолько комфортно стал чувствовать себя в родном городке, что, честно говоря, плевать хотел на столицу. Ну, и что, что он несостоявшийся доктор наук, что из того, что не получит в техникуме звания профессора? Времена-то, посмотрите какие: вузы закрываются, люди с голоду умирают…
Но переезд все же состоялся. Жили плохо, денег, если бы не репетиторство, практически не было. Конечно, родня со стороны Зои помогала, тут уж ничего не скажешь. Это тебе не русские раздолбаи. Тесть начал пристраивать зятя то к одной, то к другой теме, которые находили свое практическое применение и в фермерстве, и в лесоразработках. Нередко они стали участвовать в подготовке макетов-стендов для иностранных компаний, выставляющих свою продукцию на ВДНХ.
Но, по большому счету, заслуга тестя была в другом: каждый день, он, как дятел, долбал Владимира за докторскую диссертацию. Втянул его в науку, тот снова почувствовал вкус к брошенной теме. И что удивительно: через год он блестяще защитился в той же Менделеевке. Вот вам и новый российский ученый, умеющий не только защищаться, но и зарабатывать на своей теме. Еще через год Владимиру Ивановичу, заместителю заведующего кафедрой, с учетом директорствования в крупном индустриальном техникуме, присвоили почетное звание профессора.
ООО они создали с немцами уже как партнеры, 50х50 процентов. Дело пошло: тесть стал научным консультантом, Владимир Иванович – генеральным директором, с их стороны были еще главный бухгалтер и главный технолог. А вся производственная база со всеми вытекающими последствиями полностью стала немецкой. Обороты по итогам первого года деятельности фирмы превысили более 10 миллионов долларов США. Их компания практически полностью заменила металлические трубы на, назовем условно, пластмассовые, в газовом и коммунальном хозяйствах нескольких северных городов. И к моменту трудоустройства Ирины в банк, хотя она могла бы работать представителем отца в Германии, но не захотела, компания Владимира Ивановича оценивалась, приблизительно, в сто миллионов долларов.
У Алёны тоже не было никаких иллюзий по поводу развития семейного бизнеса, его продолжения, расширения и т. п. Она, как и Ирина, закончила финансовый институт, правда, по совету мамы Зои, успела параллельно окончить курсы МИДа с основным языком – английским. В отличие от старшей сестры – просто обожала автомашины. Отец не баловал ни одну, ни другую дочь: купил им по «Пежо» разного цвета и на этом закрыл автомобильную тему. А то, что дочери оказались в одном банке, это заслуга уже Ирины: она вытащила младшую сестру в старшие специалисты. Вот только плохо, думал не раз Владимир Иванович, что дочери пошли через приемную начальства. А, с другой стороны, думал он, жизнь, когда – никогда, все равно придется познавать.
Ирина познавала жизнь страстно, она оказалась карьерной девочкой, честолюбивой. У нее быстро появился бой-френд, мальчик, ставший, благодаря родственнику в министерстве, очень молодым начальником отдела банка. Но это так: он рассматривается как «спящий вариант». Она сама нашла высокопоставленного руководителя, перешла к нему в секретариат, а через три – четыре месяца уже стала заведовать этим секретариатом.
Кто-то донес жене начальника о ситуации, стал назревать приличный скандал. Начальник курировал и международную деятельность банка: Ирина уехала на несколько месяцев на подготовку выставок для иностранных гостей. Вернулась в банк еще более привлекательной, загорелой, с кучей знакомств и иностранных вздыхателей. И заняла должность начальника отдела. Все в банке уверены, что это далеко не последняя должность в ее послужном списке.
Алена – другая. Она немного восторженная, верит в горячую любовь, настоящую дружбу. Искренне любит родителей, своих многочисленных бабушек и дедушек, обожает отца, многих поклонников меряет по его меркам. Вот неделю назад познакомилась с новым руководителем PR-службы, очень интересным и необычным мужчиной. «Обидно, – думала девушка, – что он почти ровесник папы… Но я все равно пойду к нему, хочу узнать, как там, за горизонтом, где нет бухучета, где не „ложат“, где боготворят и уважают женщин… Что нового я там познаю? Какой-то новый опыт должен быть и у меня?».
Глава пятая
Вернулся Глеб злым, взъерошенным. Молчал, дождался, когда Алена освободит его стул, сел. Не развязывая, сорвал галстук, смотрел на книгу, которую читала девушка. Долго смотрел, не понимая даже, что перед ним лежит.
Алена прижалась к стенке, готовая слиться с ней, чтобы стать незаметной.
– Не стой так… Садись за второй стол…
– Да, но там еще…
– Садись! Я скажу, она сейчас уйдет. Потом все заберет, вечером, ночью…
Опять долго молчали.
– Извини, но ты все же иди ко мне, – сказал Глеб Афанасьевич голосом с хрипотцой, – будешь писать на моем компьютере…
Он встал, пропустил Алену к компьютеру, заговорил:
– Новый файл, сделай пароль… Без бланка, на простом листе… «Только В. В.Гаруну», это справа, вверху… Дальше, как обычно: «Уважаемый Владимир Владимирович! Довожу до вашего сведения, что…». И он стал быстро диктовать фразу за фразой, предложение за предложением… Алена довольно легко успевала за ним: речь его лилась абсолютно грамотно и понятно. Она умудрялась даже вникать в отдельные «страшные», по ее меркам, вещи, о которых будто только ей рассказывал Глеб. Он успокоился, хрипота ушла, временами голос переходил буквально на шепот.
Закончив диктовку ровно под конец второй страницы, Гусев, чтобы не тревожить лишний раз сотрудницу, наклонился к экрану, почти прижался к ее боку. Пробежал текст, показал пальцем на экране в трех местах: эти куски можно убрать. Сказал:
– Редактуру сделаешь сама…
Не разъяснил, как это делается, что это такое, и направился в коридор. В дверях остановился, добавил:
– Естественно, никому ни слова! Я сейчас вернусь…
Алена растерялась, стала перечитывать текст, пыталась понять, о чем идет речь. А речь шла о попытке присвоения бюджетных денег, выделенных на информационное сопровождение нацпроекта на селе. Она решила подстраховаться, сделать два варианта редактуры. В первом случае от текста шефа она оставила чуть больше полутора страниц. На ее взгляд, здесь все выглядело понятным и доходчивым. Во втором варианте – получилась страничка с хвостиком, но абзацы выглядели рваными, хотя и здесь было абсолютно понятно, что высокопоставленный сотрудник министерства попытался склонить руководителя пресс-службы банка к хищению части госфинансов. Взамен предлагались «откаты» и различные карьерные блага.
«Вот, подлецы, – в сердцах думала девушка, в третий раз перечитывая подготовленные ею тексты, – неделю не дали человеку поработать… Уже берут в оборот! Хорошо, что он решил рассказать все председателю… А я, чем и как я могу ему помочь? Вот бы он снова прижался ко мне, когда будет читать текст… Я бы его приласкала, успокоила… Нет, детство все это. С ним говорить надо, чтобы он выговорился, чтобы ему легче стало… Чтобы он понял, что у него есть я, его надежный и верный друг!».
Дверь открылась, вошел Глеб Афанасьевич. Молча, подошел к столу, все время смотрел в глаза Алены. Сказал:
– Вижу, ты испугалась? Не надо… Пусть это будет пока только наша с тобой тайна. Больше мне не с кем поделиться, ты одна у меня: и сотрудница, и помощница, и верный товарищ… Давай прочитаем еще раз, что получилось?
– Я сделала два варианта… Я не знаю, что такое редактура и прочее… Вот, как поняла, так и сделала…
И он опять прижался к ее боку, такой большой и теплый, пахнущий никотином и кофе… «Вот, уже где-то успел попить кофе. И курить стал, – успела подумать Алена. – Пусть читает подольше, я передам ему свою энергию и спокойствие…».
– Запомни: большое начальство воспринимает печатный текст размером до одной странички, ну, можно еще, для солидности, один абзац завести на вторую страничку. Все! Поэтому оставляем второй, короткий, вариант. Хотя первый у тебя получился лучше. Теперь сделай следующее. Спрячь оба варианта… Да так, чтобы их, кроме тебя, никто не смог найти. Мне выведи один, короткий вариант, на бумагу. И все, больше этой информации ни для кого нет, пока я не скажу, что пора ее открывать. Правда, есть вводная: если со мной что-то случится, ты сама откроешь информацию и передашь ее ВВГ… Вы в приемной так зовете Гаруна между собой?
